Работая с семьями, погружёнными в затяжной конфликт, я часто встречаю ситуацию, когда ребёнок спонтанно отвергает одного из родителей и идеализирует второго. Подобный дисбаланс описывается как синдром родительского отчуждения.
Термин охватывает комплекс психологических реакций: когнитивных, аффективных и поведенческих. Распознание ранних сигналов предотвращает хронификацию симптоматики и последующую фиксацию конфликта в психике ребёнка.
Поведенческие штрихи
Первый блок сигналов отражён в действиях. Резкая демонстративная дистанция, отказ брать подарки, подчёркнутая холодность при встрече описывают характерный паттерн. Подменяющий родитель нередко усиливает сценарий вербальными внушениями, создавая псевдокоалицию «мы–они».
Я замечаю ещё один поведенческий нюанс — гиперкатексис (избыточное эмоциональное вложение) в отношении к «принимающему» взрослому. Ребёнок избегает независимых занятий, контролирует микрожесты, будто хочет удостовериться в стабильности союза.
Эмоциональные маркеры
Во внутреннем мире ребёнка фиксируется амбивалентная смесь гнева и беспомощности. При проективной методике рисунка чаще встречается образ «разрезанного дома» или разорванных линий связи. Телесно напряжение выдаёт соматизированная тревога: псевдоаллергии, абдоминальные боли без органической основы.
На приёме часто слышу сверхобобщённые формулы: «Он плохой», «Она никогда не заботилась». Аффект оттенён феноменом аликситимии — сложности с нюансировкой чувств, из-за чего в речи доминируют полярные суждения. Так проявляется эгодистонность (внутренняя неприемлемость) собственного негатива, переносимаго на отчуждаемого родителя.
Когнитивные индикаторы
Когниции окрашены черно-белым мышлением. Я наблюдаю атрибутивную ошибку: позитивные поступки отчуждённого родителя приписываются случайности, негативные — чертам личности. Аргументация ребёнка скользит, рукописные тексты насыщены категорическими конструкциями, в них отсутствуют нюансы.
Обратная связь специалиста предполагает бережное восстановление диадического канала. Полезной стратегией служит метод «поэтапной экспозиции безопасным стимулам»: короткие видеопослания, арт-мост, совместное приготовление символичного блюда. Я фиксирую уровень стресса по шкале Корсини, адаптирую нагрузку, чтобы избежать ретравматизации.
Родителю-инициатору отчуждения я предлагаю работу над аффилиативным стилем, где признание субъективной реальности ребёнка звучит без обесценивания второго взрослого. При долговременной динамике добавляю семейную сессию с техниками нарративной реконструкции — перепрограммированием конфликтной истории через метафоры и сказочные архетипы.
Своевременное обнаружение описанных маркеров открывает пространство для профилактики, сохраняя у ребёнка право на двустороннюю идентификацию и эмоциональное равновесие.
