Первый визит на приём обычно окрашен усталостью: мама и папа шёпотом признаются, что мечтают исчезнуть хотя бы на неделю. Пубертат напоминает марафон без карты: километр за километром правила меняются, а дистанция неизвестна.
У подростка идёт тотальная перестройка нейроэндокринной системы: гипоталамус подаёт сигнал, гормоны разгоняют амигдалу, а префронтальная кора пока экономит ресурсы. Возрастные качели приводят к вспышкам, похожим на короткое замыкание.
Содержание:
Точка разрыва
Здесь вступает в игру катексис — направление психической энергии на объект, зачастую случайный. Стена, преподаватель, зеркало — любой раздражитель запускает цепную реакцию. Родитель обычно получает удар первым, ведь он ближе.
Я советую переводить громкий протест в слова: «Я злюсь, потому что…». Форма I-message снижает градус, возвращая контроль в кору. Синтония, то есть способность к эмоциональному резонансу, постепенно наращивается при регулярных тренировках.
Взгляд подростка
Подросток видит себя одновременно великаном и птенцом. Эго-дистония заставляет стесняться детских привычек и бояться взрослой ответственности. На этой почве возникает убеждение, что родители оценивают каждое движение под микроскопом.
Сюда пригодится техника лиминальности: принять промежуточное состояние как временный лабиринт, а не тупик. Я обычно прошу подростка назвать три навыка, которые уже обладают силой взрослого, и два, где ещё нужен штурман. Баланс восстанавливается.
Ресурсы семьи
Семейный контракт, записанный вместе, фиксирует границы и привилегии. Правило простое: не больше десяти пунктов, каждое утверждениерждение формулируется в утвердительной форме, без частиц «не». Документ подписывается всеми рукой и сердцем.
Ритуалы короткой связи — чаепитие без гаджетов, совместная прогулка перед сном — насыщают дофаминовую систему и сбрасывают напряжение. Пять-семь минут достаточны, чтобы связь оставалась тёплой даже во время грозы.
Кризис пубертата похож на ожоговый перевязочный пункт: больно, тесно, но кожа скоро обновляется. Дистанцию без оглядки пройти не выйдет, зато финиш приносит уверенность: семья стала экипажем одной лодки, а не случайными попутчиками.